Детство и юность
Любовь Зайцева родилась в мае 1982-го в Ярославской области, но в скором времени родители перевезли дочь в Москву. Еще маленькой девочкой Люба проходила кинопробы, а вместо общеобразовательной школы посещала кинематографическую.
View this post on Instagram
A post shared by Любовь Зайцева (@zaytsevalubov) on Jun 21, 2019 at 11:42pm PDT
Любовь Зайцева в детстве
Юной школьницей она попала на телевизионные экраны благодаря популярному юмористическому киножурналу для детей «Ералаш». Зайцева участвовала в нескольких сюжетах, самым известным из которых стала серия о подростковой влюбленности «Соринка».
Творческая биография актрисы началась еще в детстве. Впервые в полнометражном фильме Любовь Зайцева дебютировала в 1993 году. Это была подростковая драма «Витька Шушера и автомобиль», в которой 11-летняя Люба сыграла ученицу школы-интерната. По окончании школы Любовь поступает сразу в три театральных вуза и останавливает выбор на училище имени Щепкина, курс мастеров Николая Афонина и Владимира Селезнёва.
Отрицательные роли
Любовь – актриса, которую режиссеры предпочитают снимать в отрицательных ролях. Все началось с сериала «Дочки-матери», в котором она сыграла Жанну. Персонаж Зайцевой в этом телепроекте – девушка с очень сложным характером, эгоистичная и самовлюбленная. Жанна является соперницей главной героини сериала, постоянно втягивает ее в неприятности, делает гадости.
В продолжении рейтингового сериала «Две судьбы» сыграла еще одну отрицательную роль актриса Любовь Зайцева. Биография девушки свидетельствует о том, что это произошло в 2008 году. Люба исполнила роль Люси – барышни, которая сметает все на пути к своей цели. Ее героиня не занимается мелкими пакостями, она буквально уничтожает своих врагов. Зайцевой было очень сложно играть эту роль, так как ее постоянно раздражала аморальность Люси, ее привычка использовать людей.
Фильмы
Первую главную роль Любовь сыграла в студенческой дипломной работе «Ничего не было» в паре с Александром Дьяченко. Потом фильмографию актрисы пополнили сериал «Человек войны» о разведоперации времен Великой Отечественной и мистическая драма «Живой» о бойце, пережившем чеченскую кампанию. Затем у Зайцевой последовала череда ярких отрицательных персонажей.
View this post on Instagram
A post shared by Любовь Зайцева (@zaytsevalubov) on Aug 1, 2019 at 12:59am PDT
Любовь Зайцева в молодости
В 2007 году в мелодраме «Дочки-матери» с участием Елены Ксенофонтовой, Нины Усатовой и Константина Крюкова она создала на экране образ девочки Жанны с тяжелым характером. В фильме ее персонаж постоянно строит препятствия на пути главной героини. В 2008 году в продолжении популярного телесериала «Две судьбы. Новая жизнь» актрисе досталась роль Люси, которая уже не ограничивается мелкими пакостями, как предыдущий персонаж, а совершает настоящие подлости.
Еще большую популярность принесла Любови криминальная драма «Город соблазнов», в которой Зайцева сыграла главную роль провинциалки Маши Светловой, мечтающей уехать в Москву и стать артисткой. Сериал показывает жизнь трех человек, которые приехали в столицу, чтобы покорить этот город или умереть.
Фильмы и сериалы
В 2004 году актриса Любовь Зайцева вновь оказалась на съемочной площадке. Девушка снялась в комедии Федора Попова «Четыре таксиста и собака», ей досталась одна из ключевых ролей. Героиней Любы стала храбрая и независимая Татьяна Жичкина, в прошлом автогонщица.
В этом же году свет увидела картина «Личный номер» с участием Зайцевой. Актриса сыграла второстепенную роль девушки-заложницы. Также она появилась в нескольких эпизодах телепроекта «Грехи отцов», в котором перевоплотилась в Ирину Андросову. Небольшие роли Любе достались в сериалах «Человек войны», «Клуб», «Офицеры», а также в фильме «Живой».
Личная жизнь
В начале 2000-х у Любови Зайцевой был резонансный роман с Алексеем Паниным. Пару называли одной из самых экстравагантных, закончились отношения также громко. С именами актеров связаны многочисленные скандальные интервью в прессе, судебные разбирательства и другие события. Алексей утверждал, что из-за Любы расстался с Екатериной Никитиной, а девушка успевала одновременно встречаться с Андреем и Алексеем Чадовыми.
Жизнь за кадром
Поклонников интересуют не только роли, которые к 34 годам успела сыграть актриса Любовь Зайцева. Личная жизнь знойной брюнетки также занимает общественность. В прошлом у девушки был скандальный роман с коллегой Алексеем Паниным. Алексей и Люба вместе снимались в картине «Четыре таксиста и собака». Разрыв экстравагантной пары был бурным, актеры даже подавали друг на друга в суд, не говоря уже о разоблачительных интервью в прессе.
Все это осталось в прошлом, Люба нашла другого мужчину и согласилась выйти за него замуж. Любовь Зайцева – актриса, муж которой не является публичным человеком. Звезда отказывается называть даже его имя, точный возраст и род деятельности. Известно, что бывшая возлюбленная Панина счастлива в браке и воспитывает дочь Марию.
Любовь Зайцева сейчас
Актриса сыграла роль второго плана в мелодраме «Доктор Котов», рассказывающей о буднях ветеринарной лечебницы и конфликте между новым директором и врачом, который сменяется любовной линией.
View this post on Instagram
A post shared by Любовь Зайцева (@zaytsevalubov) on Oct 16, 2019 at 10:44pm PDT
Любовь Зайцева в 2021 году
В комедии «Соседи-2», вышедшей на телеэкраны в апреле 2021 года, Любовь перевоплотилась в жену кандидата на пост председателя колхоза, против которого объединяются персонажи Евгения Сидихина и Владимира Тимофеева.
В сериале «Свадьбы и разводы» Зайцева задействована в эпизоде. Антон Хабаров снялся в образе адвоката по бракоразводным процессам и убежденного холостяка, Елена Николаева — владелицы агентства по организации свадебных торжеств. Герои ежедневно сталкиваются на работе, поскольку офисы находятся по соседству, и со временем меняют личные убеждения.
Трагедия знаменитой актрисы Людмилы Зайцевой
В кино она играла героинь с нелегкой женской судьбой, а в реальной жизни долгие годы была счастлива в семейной жизни. С режиссером, актером, сценаристом Геннадием Ворониным Людмила Зайцева познакомилась на съемках фильма «Праздники детства». Они прожили вместе почти 50 лет. А год назад муж актрисы умер. Людмила Васильевна до сих пор тяжело переживает потерю любимого супруга. Нашему репортеру она рассказала и о счастливой поре в жизни, и о том, как старается справиться с постигшим ее горем.
— Выросла я в траве, в степи, в бурьянах. На Кубани. Поскольку мне в детстве ничего не объясняли, я подчинялась обстоятельствам, в которых жила, входила в положение родителей. Понимаете? Вот у всех «лодочки», а у меня мужские ботинки. Не было у родителей денег мне на «лодочки». На уцененные в комиссионке мужские полуботинки три рубля было, а пятнадцать рублей на «лодочки» (по старым ценам) не было. Поэтому я никогда ничего у них не требовала. А как зарождается мысль стать актрисой? Это, наверное, никто не знает. По-моему, с детства такая мечта пришла в голову мне.
Потом вся юность была направлена на то, чтобы эту мечту осуществить. У нас в семье никто ни с кем не делился. Это никогда не было принято в простых семьях. Я была человеком самостоятельным: что хотела, то и делала. Мама далека была от всего этого. Крестьянка, колхозница. Какие артисты? Хотя мама очень любила кино и сама была человеком певучим и очень артистичным. У нас вся родня такая, несмотря на то, что все простые люди, всю жизнь на земле прожили.
На Кубани вообще народ певучий. Я пошла в вечернюю школу, потому что надо было зарабатывать деньги и помогать родителям. Потом поехала на комсомольскую стройку в Таганрог, дома строила, много работала на разных предприятиях.
Но я никогда не оставляла свою мечту. Участвовала в самодеятельности, ходила в драмкружок, на танцы. Несколько раз подряд пыталась пробиться в Школу-студию МХАТ. Поначалу мне было сложно в Москве. Все здесь было чужое. Очень тяжело адаптировалась. Домой, естественно, не хотелось. Надо же возвращаться на белом коне, только с победой.
За все годы поступлений я читала бог знает что. Я приезжала и читала по наитию – то, что мне нравилось. Но, понимаете, чеховскую «Детвору» могут читать великие русские актеры – Дмитрий Журавлев, Яков Смоленский. А когда приезжает здоровая загоревшая девка с Кубани, с косами, с цыпками, с веснушчатым лицом и начинает читать: «Ах, мама, тети Нади нет дома». Это, конечно, смешно было. Меня это как творческую личность не очень-то раскрывало.
На четвертый год попыток поступить я была уже, что называется, тертым калачом. За год до поступления меня приняли в Рязанский ТЮЗ. Я занималась вокалом, пантомимой. То есть уже немножко окрепла. Во мне уже не было такого провинциализма, когда не знаешь, куда руки и ноги девать. Я выработала свой стиль. Была гладко зачесана. На вечернее прослушивание у меня было темное платье. Я даже колготки надевала и черные «лодочки». А на дневное – льняное.
Мы, девушки кубанские, хваткие. Наверное, Господь увидел мою настырность, мое стремление и сжалился надо мной. Меня приняли в Театральное училище имени Щукина. Естественно, эйфория. Молодость, Господи! Но потом-то начинается выход в жизнь, поиск места под солнцем. Меня не взяли ни в один московский театр. Я осталась не у дел. Меня подобрало кино.
Помню ощущение от первого съемочного дня. Это был ужас. Тем более роль у меня была – сержант Кирьянова, взрослая девушка, которая прошла уже карельский фронт, руководила целым взводом девчат. Приехали, выгрузились, надели гимнастерки, подпоясались, повесили наганы – и вперед. Даже сейчас, когда снимаюсь, я все равно нервничаю, волнуюсь.
Для меня, как в воду, надо вступить в первый съемочный день. Трепет такой испытываю.
После съемок никаких предложений не посыпалось. Все было – и безработица, и ожидание, и отчаяние. А потом пошло. «Здравствуй и прощай», «Строговы», «Кадкина всякий знает», в общем, много картин. Конечно, встреча с Василием Шукшиным и Олегом Ефремовым – это подарок судьбы. Я к ним с огромным пиететом отношусь. Но я никогда не чувствовала перед ними себя какой-то школьницей. Все-таки в фильме «Здравствуй и прощай» у меня была главная роль.
Конечно, трепетала перед Ефремовым, потому что его актерское и мужское обаяние оказывало влияние на всех. Он к тому времени уже был главным режиссером МХАТа. Немножко тон у него был покровительственный по отношению ко мне. Ефремов был человек занятой. Снялся и уехал. А поскольку у меня главная роль, из кадра в кадр, я все лето торчала в экспедиции.
Помню, со мной приключился забавный случай. Я ведь играла роль простой женщины и была одета в простое ситцевое платье. А рядом с нашим сценаристом Мережко сидела его жена Тамара. Она была одета, как настоящая кинозвезда. Черные очки, короткая юбка, нога на ногу. Съемочная площадка огорожена, дежурят милиционеры. Я вышла за ограду, а когда вернулась, никак не могла попасть обратно. Милиционер сменился и никак не хотел меня пускать, думал, девушка с улицы прорывается.
Культовой роли у меня нет. Хотя «Здравствуй и прощай» уже разошелся на афоризмы. Что-то из «Маленькой Веры» цитируют. Люди вспоминают. Я никогда не выбирала роли, которые мне не близки по духу. Может, мои героини и не совсем похожи на меня, но в чем-то совпадение было – с тем, что исповедую, с тем, что люблю в человеке.
Но не актерская профессия главная в жизни женщины. Женщина должна быть матерью, женой – это главнее. С Геннадием, мужем, мы встретились на Алтае, на съемках фильма «Праздники детства». Приглянулись друг другу. Он был красивый русский человек. Покорил какой-то непохожестью на других, талантом. На все имел свою точку зрения. Гена детдомовец. Его восприятие жизни этим и объяснялось. Его ранимость, незащищенность, желание справедливости, попытка эту справедливость устанавливать. И в то же время в постоянной обороне. Он был человек отважный и неравнодушный.
Помню, наша соседка несколькими этажами выше заперлась в ванной и несколько дней не могла оттуда выйти. Когда приехали пожарные и приставили вышку, она не дотянулась до балкона. Надо было еще добраться с нее на балкон и потом перелезть на другой. Никто на это не решился, кроме Геннадия Воронина. У него было обостренное чувство правды. Я думаю, это отняло у него много энергии. Но, видимо, по-другому не мог.
Его хотелось обогреть. У нас с мужем были одинаковые ценности в жизни, искусстве, общий взгляд на многие вещи. В любви признавался постоянно. Когда мы поженились, решили, что, если родится мальчик, назовем его Василием. Родилась дочка. Назвали Василисой.
Я обожаю дочь, так же как обожала меня мама. Василиса у меня поздний ребенок, можно сказать, выстраданный. Всю свою жизнь я к ней рвусь. Даже мысленно ее ни на секунду от себя не отпускаю. У меня мама точно такая же была. Только ее молитвами ничего ужасного в моей жизни не случилось. Я всегда завидовала простым людям. Они просыпаются в своей квартире, идут на работу, потом возвращаются домой, вместе ужинают. Они не едут в эти экспедиции, не спят в этих жутких поездах, не томятся в ожидании отправки самолета. Люди живут нормальной человеческой жизнью. С нашей профессией это невозможно. У меня, например, не было декретного отпуска. Я все время снималась. В «Праздниках детства», когда была беременна. Я еще кормила грудью, а меня пригласили на съемки телевизионного спектакля в Ленинград.
Помню ощущения, когда оторвала Василису от груди, мне перевязали грудь, чтобы не шло молоко, и я уехала. Не помню, как снималась, потому что думала только о Василисе, как она там с папой, без меня. Помню тот вечер, томительное ожидание «Стрелы», которая идет в Москву. Как я мысленно толкала эту «Стрелу». Это было три или четыре дня всего, но я до сих пор помню эти ощущения жути совершеннейшей, тоски. Конечно, старалась Василису на чужих людей не оставлять, таскала по экспедициям. Ей это безумно нравилось. Все ее любят, холят, лелеют.
Василиса была такая полненькая, волосики вьющиеся, белые. Любочка Соколова звала ее «пшено». В фильме «Говорит Москва» ей дали маленькую роль. Господи, как ребенок радовался! Когда мы возвращались в нормальную жизнь, она не понимала, почему мы не живем в номере люкс и не едем к бабушке в СВ. Для ребенка испытание славой родителей – серьезное испытание. Детям известных людей вообще сложнее. Им хочется все сразу. Они не всегда понимают, что и у родителей не сразу получалось. Но жизнь научит всех. К ней только надо прислушиваться. Я не считаю, что я жесткая мать. Хотя у меня жесткий характер. Извиняться перед Василисой мне не за что. Хотя, бывает, тысячу раз извинюсь.
Иногда, когда у нас с ней возникает какой-то конфликт, я ей говорю: «Не казацкого ты рода, не казацкого воспитания!» У казаков нет разговоров: хочу, не хочу. Надо так надо! Вот як батько и мать сказали, так оно и буде. Теперь другое время, другие отношения. Потом, натуры разные. Мне кажется, что во мне, при всей моей строптивости, даже резкости, больше смирения. Я умела подчиняться воле. Может быть, это даже мне помогло в актерской профессии, потому что в нашей профессии надо подчиняться воле режиссера.
Василиса, конечно, рано сформировавшийся человек. Василисе важно, как сложится ее актерская судьба. А мне – как сложится ее женская. Ей, конечно, хочется играть, ее это распирает. Я переживаю за нее каждый день, молюсь за нее, как молилась за меня моя мама. Может, ее раздражает моя излишняя опека, хотя сейчас мне кажется, она меня больше опекает. Мы друг за друга держимся и боимся друг друга потерять. У нас в семье всегда было так.
Год назад я похоронила мужа. До сих пор не могу свыкнуться. Гена долго болел нормальной русской болезнью человека, который не вписывается в эту жизнь, человека, который отстранен от дел. Он хотел реализоваться, но не мог в сложившихся условиях. Поэтому стал болеть. Сердце. Сначала инфаркт, потом инсульт. Мы делали все, чтобы продлить ему жизнь. Но, видимо, он в какой-то момент сам для себя решил, что уже устал жить.
Все, что происходит сейчас, это не моя жизнь. Я просто живу по инерции. Потому что надо жить. Два года назад у нас родился внук Серафим, на радость мне и дедушке. Гена не дожил дня до его первого дня рождения. Я рада, что Серафим успел пообщаться с дедушкой. Он его помнит, подражает ему. Очень забавно, когда внук видит кого-то с палочкой, выхватывает ее и начинает изображать дедушку. А потом друзья сподвигли меня издать книгу в память о муже. Мы собрали материалы, и вышла книга Геннадия Воронина «Колокол детства моего». В нее вошли сценарии, стихи и рассказы мужа. Конечно, стараюсь помочь детям. Кто же еще будет играть с внуком, кроме бабушки. Я люблю рассказывать ему сказки.
Бабушка – это уже профессия. А кино? Никаких ролей для Людмилы Зайцевой в нашем кинематографе нет. Иногда приглашают, что-то предлагают. Но когда я читаю пьесу, у меня просто волосы дыбом. Настолько низкопробно. И опускаться до того, чтобы ездить по городам и весям великой бывшей России и эти глупости нести со сцены, я не могу.
Не позволяет это ни мое воспитание, ни мой эстетический вкус.
Мне пока пенсии хватает.
Записала Наталья Лазарева
Фильмография
- 2004 – «Четыре таксиста и собака»
- 2004 – «Личный номер»
- 2005 – «Человек войны»
- 2007 – «Дочки-матери»
- 2007 – «Созданы друг для друга»
- 2008 – «Две судьбы — 3. Новая жизнь»
- 2009 – «Город соблазнов»
- 2009-2010 – «Час Волкова»
- 2009 – «Десять зим»
- 2010 – «Банщик президента, или Пасечники Вселенной»
- 2011 – «Брак по завещанию. Возвращение Сандры»
- 2013 – «Цветы зла»
- 2016 – «Пенсильвания»
- 2016 – «Судьба напрокат»
- 2017 – «Лесник. Своя земля»
- 2018 – «Доктор Котов»
- 2019 – «Свадьбы и разводы»
- 2019 – «Соседи-2»
Отрывок, характеризующий Зайцева, Любовь Игоревна
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню». – Тишка! Об чем за обедом говорили? – Об князе, Михайле… – Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту. Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение. «Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там». – Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он. Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке. «Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!» Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги. В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
